Опухоль с лица спала, остались небольшие синяки у переносицы. Само собой - нос и глаз еще видны, но уже не так. Уже взгляд живой, хитрющий) да и ходит птица уже намного бодрее, хотя бок болит по-прежнему сильно.
Оживает.
Вчера Толик над нами обсмеялся: я не давала Киру чесать больной бок, т.к. нельзя (сам сказал). Поймала за руку, он решил второй, я зашла сзади и поймала и другую тоже. Смеется, звонко, заливисто, как от щекотки: "Ну чешется же!" Я давно не слышала именно такой смех от него.
Так радостно слышать это, дурачиться с ним.
Вообще, меня радует, что он сейчас больше на каком-то подъеме. Пусть так и будет.
А еще он абсолютно ручной, охотно выбегает поговорить, обнимается.
Вчера грела ему ледяные руки. И пришла в голову спокойная такая мысль: все равно мы - вместе. Немножко странно, но - вместе. Есть друг у друга.
Вчера грела ему ледяные руки. И пришла в голову спокойная такая мысль: все равно мы - вместе. Немножко странно, но - вместе. Есть друг у друга.
Только болеет сейчас, кашляет очень сильно... вроде, и лечится... температуры нет, но кашель ужасный. Надо будет привезти ему что-нибудь.